МАРАФОН
Я вежливо, но твердо отказался. Однако приближался полувековой юбилей полета к Марсу корабля «Моби Дик» и всех связанных с этим событий, и предложение пришло снова. На этот раз к сумме гонорара добавилось такое количество нулей, что отказаться было бы просто безумием. Кроме того, меня заверили, что текст воспоминаний будет опубликован в авторской редакции – без какой-либо правки. И я подумал: почему нет? Возьму и напишу, как все было, – облегчу душу.
С Робертом Финчем, а по тем временам просто Бобом, я делил одну – совершенно крошечную – каюту. Практически всю ее занимала двухъярусная кровать, и Боб спал снизу. Ему тогда было двадцать три, он был невелик ростом, полноват и, несмотря на молодость, имел залысины. Но внешность – это мелочь. Боб и по характеру был вовсе не тот чудо-парень, образом которого сейчас, десятилетия спустя, умиляют онлайн-сериалы. Часто он был груб, порой льстив, всегда напорист и, главное, умел жить. На борту «Моби Дика» находилось четыреста шестьдесят колонистов, и многие практически без гроша. Билет на Марс стоил семьсот тысяч новых юаней – сумма огромная. Мне пришлось продать доставшийся от родителей дом, денег едва хватило, и я совершенно не представлял, как буду выкручиваться дальше. А вот у Боба с финансами проблем не было. Более того, находясь за миллионы километров от Земли, он каждый день, не жалея сил и средств, выходил на связь с маклерами, покупал и продавал акции, делал ставки на лошадиных бегах и женских боях топлес и за время рейса удвоил свое состояние. По крайней мере, так он говорил.
На Марсе его уже ждала девушка-колонистка, с которой он познакомился через сайт знакомств. Он показал мне ее стереофото. Наполовину японка, наполовину испанка, невероятно похожая на Марию Одзаву, актрису из древнего ужастика «Токийская особь». За дружбу с такой можно отдать десять лет жизни, Бобу счастье досталось бесплатно – он ввел чужой пароль при посещении сайта. На орбите Земли его провожала не менее яркая звездочка. Больше всего она походила на негатив – черная кожа и длинные светлые волосы. Эта действительно была актрисой – я видел ее пару раз в нигерийских боевиках. Высокая и красивая, она держала Боба за большой палец левой руки и ревела на весь космопорт. Наш коротышка выдернул палец, чмокнул девушку в плечо и пошел к ближайшему шлюзу не оборачиваясь.
Были ли мы с Бобом друзьями? Над этим я тогда совершенно не задумывался. В нас кипела молодость, у нас имелась куча свободного времени, и надо было его как-то потратить. Помимо прочего, мы излазили «Моби Дик» вдоль и поперек, все шестнадцать палуб с каютами и еще столько же с многочисленными складскими помещениями. (Тут надо отметить, что благодаря постоянному вращению на корабле поддерживалась искусственная гравитация, и мы могли передвигаться на своих двоих, а не парить под потолком, уподобясь архангелам.) На каждой новой палубе нам встречались металлические двери с надписью «Только для персонала», но Боб не растерялся – стянул в столовой электронную карточку одного из пилотов, и со словами «Сезам, откройся!» мы беспрепятственно проникали повсюду.
Но хотя настоящей дружбой наши отношения я не назову, должен признаться, что некоторое время испытывал к Бобу искреннюю благодарность. Дело в том, что еще на Земле, готовясь к полету, я прочитал кучу специальной литературы. Помимо прочего я узнал, что главной проблемой экспедиций к другим планетам является повышенная радиация в результате вспышек на Солнце. На земной орбите мы защищены магнитосферой, а вот в дальнем космосе ее нет. Разумеется, за Солнцем следили космические станции и земные обсерватории. Они регулярно присылали сводки. Только сводки не радовали – вспышки, а вслед за ними и коронарные выбросы массы могли начаться в любой момент. Это была почти верная смерть. На «Моби Дике» имелись помещения, защищенные от радиации, но вместить четыреста шестьдесят колонистов плюс команду они не могли. Помнится, меня это страшно волновало: я по нескольку раз за день бегал читать свежие сводки, почти ничего не ел и выглядел не лучшим образом.
– В чем дело? – спросил Боб.
Выслушав мой истеричный рассказ, он пожал плечами.
– Случится повышенная радиация, и что ты сможешь сделать?
– Ничего! – простонал я.
– Значит, и нет проблемы, – констатировал Боб. – Все равно ситуация от тебя не зависит.
Его простой и рассудительный взгляд на столь важную проблему меня тогда просто сразил. Уже через полчаса я ел пирожные и светился от счастья. А вот Боб сразу после нашего разговора поспешил к капитану, нашел нужные слова и заручился, что в случае всплеска радиации за ним, Робертом Финчем, забронировано место в надежно защищенном помещении. Он сам мне об этом и рассказал, как-то изрядно перебрав текилы.
Но вернемся к совместным экскурсиям. «Моби Дик», действительно, был огромным, и заплутать в нем было несложно. Так что каждая вылазка за пределы жилой зоны превращалась в небольшое приключение. После нескольких таких экскурсий наши знания о «Моби Дике» значительно расширились, мы открыли немало секретов, например, где корабельный кок хранит всякие деликатесы, но, к чести Боба и моей тоже, мы к ним не прикоснулись. Куда как больше нас заинтересовал лифт, тоже предназначенный исключительно для персонала. Оказывается, преодолеть все палубы «Моби Дика» можно было почти мгновенно, в то время как мы тратили по нескольку часов, пробираясь по бесчисленным люкам, коридорам и лестницам. Но если меня это открытие лишь позабавило, то Боб сразу стал задумчив, и я понял, что это не просто так.
Полет к Марсу продолжался двести сорок три дня, за это время произошло немало событий – как комических, так и драматических. К концу полета колонисты и экипаж были вымотаны по полной, всем заметно недоставало положительных эмоций… И вот, когда до выхода на марсианскую орбиту осталось три недели, Боб решил использовать эту ситуацию.
– Хочешь заработать? – спросил он меня во время очередной прогулки.
Мы находились на одной из отдаленных палуб, и нас никто не мог слышать.
– Было бы неплохо, – ответил я. – Но не вижу никаких шансов.
Боб остановился, я тоже. Боб скривил странную физиономию.
– Тут появилась идея. Знаешь, что такое марафон?
– Забег на длинную дистанцию. Кажется, сорок два километра.
– Правильно. А если быть точным – сорок два километра сто девяносто пять метров.
– И что?
– Я решил организовать такой забег. Думаю, после стольких дней пути многие будут не прочь размяться. С капитаном я договорился – он обещал всяческую поддержку.
– Что? Марафон на борту «Моби Дика»?
– Именно.
Я расхохотался.
– «Моби Дик», конечно, велик, но сорок два километра… Откуда на корабле беговая дорожка необходимой длины? На Земле, как мне помнится, для проведения марафонов используют шоссе. Боб, ты точно ничего не путаешь?
Боб терпеливо ждал, пока я насмеюсь, потом поднял указательный палец, крепко обхваченный массивным перстнем.
– Послушай, не зря же мы столько раз облазили весь корабль. Я все рассчитал и нашел нужные километры. В принципе, существуют полумарафон и даже четвертьмарафон – вначале у меня появилось искушение выбрать один из них и резко сократить километраж, но марафон, согласись, звучит лучше. Так что я остановился на классической дистанции.
– Погоди-погоди! – взмолился я. – Да где ты возьмешь необходимое расстояние?
Указательный палец с перстнем начертил перед моим носом большой вопросительный знак, Боб самодовольно хмыкнул и ответил:
– Шестнадцать пассажирских и шестнадцать грузовых палуб с лестницами, тамбурами и коридорами дадут в сумме двенадцать километров триста одиннадцать метров.
– Так много? – удивился я.
– Никаких сомнений. Капитан подтвердил мои расчеты.
– Хорошо, Боб! Пусть будет двенадцать с лишним километров. Но ведь требуются еще тридцать!
Теперь палец начертил что-то мне непонятное. Похоже, какой-то восточный
иероглиф.
– Не забывай про обратный путь. Итого двадцать четыре километра шестьсот двадцать два метра.
– Э-э! – протянул я, чувствуя, что меня бессовестно обманули. – Но ведь если марафонцы побегут назад, они столкнутся с теми, кто отстал и потому бежит им навстречу… Так не пойдет. Да и все равно не хватает более семнадцати километров.
– Не столкнутся! И недостающие километры тоже найдутся. Послушай… – Боб начал чертить в воздухе какие-то совсем уже невероятные фигуры. – Участники марафона бегут по кораблю двенадцать километров триста одиннадцать метров. Дорожка размечается так, что в конце их пути находится шлюзовая камера. Добежавшие надевают скафандры и выходят в космос, где им предстоит, цепляясь за скобы, пройти по внешнему корпусу корабля. Понятно, что по прямой там не будет необходимых семнадцати километров пятисот семидесяти трех метров, значит, надо разметить путь зигзагами, удлиняющими расстояние. Их маршрут будет напоминать очертания рождественской елочки – внутри корабля это невозможно, а на внешнем корпусе ничего не мешает. Когда же колонисты, обогнув корабль, вернутся к шлюзовой камере, все, даже самые припозднившиеся, давно ее минуют, и путь назад будет свободен. Остаются финальные двенадцать километров триста одиннадцать метров – назад по палубам корабля. И вот он – марафон!
Перстень прочертил перед моим носом восклицательный знак.
– Боб, я не могу проверить твои вычисления, – сказал я. – Надеюсь, ты нигде не ошибся. Вот только… на борту «Моби Дика» четыреста шестьдесят колонистов. Даже если каждый десятый решит принять участие в марафоне, то их не вместит ни один коридор.
– Я очень надеюсь, что побегут почти все, – ответил Боб. – Ведь участие платное – двести новых юаней с носа. Можно хорошо заработать.
– Это чересчур большая цена, – засомневался я. – Да и бежать сорок два километра – совершенно изматывающее развлечение. Пусть колонисты и истомились за месяцы полета, но вряд ли найдется слишком много желающих.
– Найдутся! – заверил Боб. – Ведь восемьдесят процентов собранной суммы будут выплачены как приз победителю. Не забывай: мы летим на Марс, а значит у нас на борту полно авантюристов. А что до узких коридоров – в первом забеге примут участие десять колонистов. В следующем – еще десять. И так далее. Победит тот, кто придет к финишу за минимальное время… Мы можем это позволить – до Марса еще три недели пути.
– Ладно-ладно! – замахал я руками, так как все эти расчеты стали уже надоедать. – А я-то здесь при чем?
Боб изобразил самую слащавую улыбку из тех, что мне приходилось видеть.
– Повторяю вопрос: хочешь заработать?
Я неопределенно пожал плечами.
– Почему бы и нет? Только не пойму, что от меня требуется. Продавать билеты участникам?
– С этим я справлюсь и сам, – усмехнулся Боб. – Меня интересует: не хочешь ли ты принять участие в забеге?
– У-у, да это всего лишь рекламная атака! – скривился я. – Уволь, Боб! Я найду лучшее применение для двухсот новых юаней.
– Ты не понял! – Боб дружески хлопнул меня по плечу. – Я предлагаю тебе победить в этом забеге.
– Это как? – опешил я. – Сорок два километра… Кончай издеваться!
Боб затряс головой.
– Никаких издевательств. И я вовсе не переоцениваю твою физическую форму. Просто… – Боб извлек из кармана электронную карточку, ту самую – для персонала, и протянул ее мне. – На каждой палубе есть двери, которые она открывает. Это позволит тебе сократить маршрут. А если ты ухитришься незаметно для всех воспользоваться лифтом и промчишься с ветерком сквозь палубы… то тем более.
Я оттолкнул его руку.
– Боб!.. – С дыханием начались проблемы, я говорил с трудом. – Боб, я не смогу! Это обман, это… преступление.
– Брось! – ответил Боб. – У тебя, похоже, весьма наивные представления о спорте. Среди моих знакомых есть парочка чемпионов – я неплохо знаю, что творится на стадионах. Если ты думаешь, что там всегда побеждает сильнейший, – ты очень ошибаешься.
И Боб снова протянул мне карточку. Я попятился.
– Нет, я не смогу.
– Сможешь! – Боб шагнул вперед и ловко засунул карточку в мой нагрудный карман. – Ведь тебе нужны деньги. Так что лучше скажи спасибо, что я предлагаю стать победителем тебе, а не кому-то другому. И, надеюсь, ты честно поделишься выигрышем, а? Ведь это я все придумал.
Вот, собственно, и все. Не вижу смысла описывать непосредственно первый космический марафон – на эту тему имеется много книг и еще больше фильмов. Сама же идея так всем понравилась, что подобные марафоны стали проводить на многих крупных пассажирских кораблях. Более того, вскоре появились лунный футбол и марсианский волейбол – удивительные игры, если учесть низкую силу тяжести на Луне и Марсе. Произошло это уже без помощи Боба, но именно он считается основоположником космического спорта – его огромная статуя украшает марсианский Олимп, высочайшую вершину Солнечной системы. Вполне возможно, что Роберт Финч это заслужил, – я вовсе не собираюсь сгущать краски и недооценивать некоторые из его достоинств. Нет-нет. Я просто решил честно рассказать, как все было. Напомнить, из какого сора этот мир порой прорастает.
Автор: Пауль Госсен
Иллюстрация: MUTI, dribbble.com
Коротко
Машины и Механизмы